Кольцо с изумрудом - Страница 103

103

– Элизабет, – серьезно продолжил он, – я просто не понимаю, почему ты испугалась.

– Я не испугалась, – возмутилась она, пытаясь сбросить его с себя.

– Ну, вот, теперь я тебя немного узнаю.

– Я просто… ну, немного нервничаю, – продолжила она более спокойным тоном. – И может быть, волнуюсь, беспокоюсь… может быть… – она отвела глаза к окну. – Ну хорошо, я и в самом деле боюсь.

Пара слезинок скатилась на подушку.

– Но почему, дорогая? – спросил он в замешательстве. – Элизабет, о чем тебе волноваться? Ты училась в мастерской великого Микеланджело, была придворным живописцем у Джованни Медичи, самого великого ценителя и покровителя искусств в мире. Ты писала портрет короля Франции. Господи, да твою кисть узнают все короли Европы и ценят твой талант. Почему ты боишься такой заурядной работы?

– Эмрис, меня беспокоит не сама работа.

– А что?

– Королева, – выдавила она, отворачиваясь. – Королева Маргарита.

Он помолчал и ласково посмотрел на нее. Пальцы нежно блуждали по ее лицу.

– Разве это не то, о чем ты давно мечтала? Написать ее портрет? И стать известной под своим собственным именем?

Элизабет почувствовала, как глаза наполняются слезами.

– Ты прекрасно знаешь, что да. Но меня страшат последствия. – Она взяла его широкую ладонь и приложила к лицу. – Я счастлива, Эмрис. С тобой, Джеми и твоей семьей. Вы с Джеми – все для меня. Я не хочу рисковать этим из-за какой-то мечты, которую вбила в голову в далеком прошлом. Я слишком люблю тебя, чтобы терять из-за нескольких мгновений быстротечной славы.

– И я люблю тебя, Элизабет. – Он не знал, как ее успокоить. – То, что я наговорил тебе о королеве Маргарите, когда мы были во Франции… о том, что она примет тебя за ведьму…

– Знаю, знаю! Ты просто пытался напугать меня тогда. Ее суеверность меня не беспокоит.

Эмрис заглянул в ее глаза.

– Если ты не захочешь поехать в Стирлинг и писать портрет членов королевской семьи, тем лучше для меня, детка. Но ты должна взвесить все. Маргарита щедро заплатит за работу. Ты будешь представлена королеве Шотландии как Элизабет Болейн-Макферсон. Я купил для нее некоторые твои картины, она их очень ценит. Королева хочет, чтобы ты стала украшением шотландского двора, придала ему особый шик. Для нее сам факт, что ты женщина, которой господь даровал такой талант, только на руку. Это будет той маленькой капелькой, которая придаст больший вес ее репутации. Она сможет посмеяться над устаревшими обычаями Европы и говорить: «Все вы глупцы! У меня при дворе есть очень талантливый художник… к тому же – женщина!» Понимаешь, Элизабет, если у тебя и есть шанс продемонстрировать свой талант открыто, под своим именем, то только при ее дворе.

Элизабет посмотрела на Эмриса, но лицо ее оставалось по-прежнему хмурым.

– Но, Эмрис, она сестра Генриха, короля Англии.

– Да. Ну и что?

– Он – негодяй.

– Ну, во многих смыслах и Маргарита отнюдь не ангел. Ты исходишь из убеждения, что они похожи. Но ведь, посмотри, вы втроем выросли в одной семье, но каждая из вас, став взрослой, пошла своим путем. Ты, Мэри и ваша младшая – Анна. Разве вы похожи?

Элизабет покачала головой.

– Не в этом дело. Я боюсь, что она отправит меня назад, в Англию, разлучит меня с тобой и Джеми за то, что я пошла против воли короля Генриха четыре года назад.

Эмрис растрепал ее волосы.

– Маргарита – королева Шотландии, моя радость. Она теперь очень мало связана с Генрихом. Отсылая тебя в Англию, она предаст законы нашей страны. Она никогда не осмелится быть настолько негостеприимной. – Эмрис немного помолчал. – Более того, милая, не думаю, что я очень преувеличу, но она никогда не рискнет оскорбить такой сильный и преданный интересам Шотландии клан Макферсонов, высылая кого-нибудь из нас на Юг, – взгляд его стал суровым и решительным. – А ты теперь одна из нас, родная.

Элизабет сжала его руку, и он поднес ее пальцы к губам.

– Значит… значит, ты считаешь, я должна ехать?

– Нет, милая, – решительно сказал он. – Одну я тебя не отпущу. Мы поедем вместе. Только так! Если ты, конечно, хочешь.

Элизабет колебалась, не зная, на что решиться. Когда-то обстоятельства вынудили ее изменить свой облик. Чтобы заниматься любимым делом, ей пришлось выдавать себя за мужчину. Но теперь все это позади. Она – женщина, к тому же любимая! И хочет остаться ею навсегда.

Филипп из Анжу умер, но Элизабет Болейн продолжает жить!

– Да, Эмрис, я очень хочу!

– Тогда – едем!

ГЛАВА 30

Наверное, уже в сотый раз за день перечитав письмо, Элизабет аккуратно свернула его и положила на столик.

Глядя на свое отражение в зеркале, она видела перед собой молодую красивую женщину, полную радости жизни. Никогда еще она не была так счастлива.

Стоял погожий день. Из открытого окна доносился шум с улицы, вдали звонили колокола. Вместе с бодрящим осенним воздухом в комнату вплывали также запахи костра и жарящегося на нем барашка. У Элизабет потекли слюнки.

Она сидела на трехногом табурете, положив руки на свой плоский пока еще живот. Нет. Пока не заметно никаких признаков того чуда, которое она носит внутри. Их сокровища, их дитя. Ее и Эмриса. Она счастливо рассмеялась. Сестренка или братишка для Джеми.

И теперь, сегодня, в довершение ее счастья, она встречается с Анной. Здесь, в своей мастерской.

– Принимайся лучше за работу, – вслух приказала она себе. – Пока будешь занята, и время пройдет быстрей. Нечего маяться в ожидании!

Она встала и вернулась к холсту.

Через неделю после их с Эмрисом свадьбы она получила письмо от младшей сестры. Она читала и перечитывала его без конца.

103