Кольцо с изумрудом - Страница 87

– В раю хорошо! Дамы там носят красивые яркие платья и часто смеются.

– Это тебе тоже сказала синьора Барди? – с улыбкой спросил Эмрис.

– Нет, это я сама поняла. – Девочка задумчиво взглянула на небо. – Я помню, когда мама не болела, она была счастлива, когда надевала новое красивое платье. А на картинах дяди Филиппа ангелы и святые всегда в ярких, красивых одеждах. Поэтому я знаю, как живут в раю.

– Наверное, так и есть. – Эмрис наклонился и почесал котенка за ушами.

Девочка пытливо посмотрела на Эмриса.

– А ты был там? – В раю?

Она кивнула.

– Нет, крошка, – покачал он головой.

– Я тоже. – Джеми опустила глаза. – Наверное, я скоро навещу ее там.

– Не стоит спешить, Джеми. – Эмрис посмотрел девчушке в глаза.

– А дядя Филипп, он попадет в рай?

– Наверное, когда-нибудь.

Девочка быстро схватила барона за руку.

– Пожалуйста, уговорите ее не уходить! – Слезы полились из глаз Джеми. – Она не может уйти без меня!

Эмрис подхватил девочку на руки и крепко прижал к груди. То, с какой готовностью она устроилась поудобнее в его объятиях, вызвало улыбку на лице барона.

– Не бойся, детка. Она никуда не уйдет. Твоя тетя Элизабет никогда не бросит тебя!

– Ой! – худенькая детская ручка метнулась к губам. – Я…

– Не бойся, – тихо шепнул ей на ухо Эмрис. – Ты не выдала никакого секрета!

– А откуда ты тогда знаешь?

– Она сама мне все рассказала.

Джеми порывисто обвила его ручонками за шею и прошептала:

– Раз ты знаешь наш секрет, значит, ты с нами, мы – одна семья?

Эмрис вдруг почувствовал, как сердце сильнее заколотилось в груди.

– Да, моя хорошая. Мы теперь – одна семья!

Эмрис тихонько постучал в дверь каюты еще раз.

На этот раз за дверью послышались легкие шаги. «Наконец-то», – с облегчением подумал он. Повесив маленький светильник на крючок у двери, он терпеливо ждал. Но, увидев осунувшееся, заплаканное лицо Элизабет, Эмрис ощутил, как сердце дрогнуло в груди. Он не успел ничего сказать, как увидел, что дверь вот-вот захлопнется опять. Инстинктивно он сунул ногу в щель и помог себе плечом.

– Пожалуйста, не надо! – Она сделала шаг назад. – Я… я не могу сейчас тебя принять. Я не могу никого видеть. Мне надо побыть одной.

Эмрис с трудом подавил порыв обнять и прижать ее к себе покрепче. Ему хотелось забрать ее боль. Он боролся с желанием подхватить хрупкую фигурку на руки и поклясться, что отныне будет всегда заботиться о ней. Он хотел, но боялся отпугнуть ее. Она сейчас в мыслях о прошлом, а не о будущем. Поэтому он только молча смотрел, как Элизабет отступила назад в полумрак каюты.

– Ты достаточно долго пробыла одна.

Эмрис поискал глазами свечи. Два дня она просидела здесь одна, не подпуская к себе никого. Все его попытки достучаться до нее не имели успеха. Только Эрнеста Барди сумела проникнуть к ней, но принесенные тарелки с едой так и остались нетронутыми.

– Элизабет, тебе пора вернуться к жизни. Ты нужна нам!

Она тяжело опустилась на деревянную кушетку, где Мэри так часто сидела и слушала рассказы Гэвина.

– Нет, я не готова, – грустно прошептала она. – Мне нужно еще время, чтобы прийти в себя.

Эмрис выскользнул в коридор и осторожно снял со стены светильник, чтобы зажечь в каюте свечи. Сгустившийся в помещении мрак отступил перед сиянием свечей.

– Не вижу причин, по которым ты должна быть в лучшем положении, чем все остальные. Как я тебе уже говорил, ты нужна нам всем. И Джеми, и Барди, и мне, и даже Гэвину Кэрру!

– Никому я не нужна!

Элизабет сжалась в комочек, подтянула колени к груди. Она чувствовала холод и пустоту в груди.

– И, пожалуйста, не надо лгать, чтобы помочь мне. Я справлюсь сама. Мне просто нужно время. Время – лучший целитель.

Эмрис распахнул маленькое окошко и впустил в каюту свежий ночной ветер. Он вдохнул его полной грудью. Потом, отступив назад, прислонился спиной к закрытой двери.

– Элизабет, скажи мне, чем пахнет ветер?

Она подняла голову и посмотрела на него с недоумением.

– Ну, пахнет рекой, свежестью, душистой травой, немного рыбой.

– И цветами!

Она кивнула, соглашаясь.

– Так пахнет жизнь, Элизабет! Это запахи природы с ее цветением и умиранием! – Он сел рядом с ней. – Ты живешь, а она ушла. Нужно принять это со смирением и отпустить ее с миром. Никто не знает, когда придет его время. Я видел много живых людей, похожих на мертвецов. И не хочу, чтобы ты стала похожа на них.

Элизабет спрятала лицо в коленях, чтобы скрыть непрошеные слезы.

– Ты не понимаешь…

Она зажмурилась. Ей так хотелось открыться ему, объяснив, что кинжал на самом деле предназначался ей. Что удар, принесший смерть сестре, должен был поразить ее. Она пыталась пересилить себя и рассказать, какому риску подвергает их всех. Всех! И его тоже! Убийцы знают, кто она. Они выследили и нашли ее. И уже не собьются со следа! Кто будет следующей жертвой? От этой мысли ее передернуло.

Эмрис нежно дотронулся до ее плеча и развернул к себе.

– Хотя я не очень хорошо знал твою сестру, но успел понять, что в путешествии она, наверное, впервые в жизни начала ценить простые радости, которые нас окружают повседневно. И этому научила ее ты, Элизабет! А сейчас ты сама прячешься от жизни и не хочешь быть самой собой!

– Я не прячусь, – слабо возразила Элизабет.

– Нет, прячешься, и сама прекрасно это знаешь. – Эмрис нежно погладил ее по спине. – Прячешься потому, что боишься показать нам свою печаль, стараешься казаться сильной.

Она подняла на него глаза. В них стояла мука.

– Ради бога, не надо об этом сейчас, Эмрис!